Театральное агентство «Арт-партнер XXI» при содействии фирмы «Аметист», 1997 г.
Двадцать четыре часа, сутки — много это или мало, чтобы успеть восстановить, собрать, склеить строившуюся — двадцатилетие, разрушившуюся — вмиг семейную жизнь? В методах и формах предстоящей борьбы за своего самого дорогого человека, фантазия героини воистину не знает границ. Ей видится необходимость провести мужа через страдания, страх и отчаяние, чтобы попытаться излечить его, заболевшую другой женщиной душу. И в этом непростом и мучительном «эксперименте чувств» героиня выбирает себе помощниками не только обычных живых людей… Стол, кровать, шкаф — предметы интерьера, в котором прошла вся ее семейная жизнь, — разве эти бессловесные свидетели не имеют права собственного голоса на этом обвинительном процессе? «Если кто-то другой станет во мне хранить свою обувь, я сойду с ума, я этого не вынесу», — говорит старая скрипучая калошница, никак не желающая расставаться с хозяйскими ботинками на толстой подошве…
Валерий Гаркалин: «Нас, пожалуй, больше привлекла не тема семейных отношений, ведь она достаточно избита и при этом неизбежна в большинстве драматургических произведений. Нас привлекла неожиданная форма подачи этой темы. У Феллини есть фильм “Джульетта и духи”. Там ведь тоже речь об одном: как муж изменяет жене, а она выясняет, в чем ее вина. Но это не помешало Феллини снять шедевр…»
(«Семь дней в Приморье», 24 июля 1998 г.)
Татьяна Васильева: «Конец у нас был разный. Мы и грустили, и веселились. Долго думали, как лучше сделать, и решили, что грустный финал все-таки ближе к правде. Часто после спектакля к нам подходят женщины и говорят: “Зачем же муж ушел от жены? У них же все наладилось, все стало так хорошо”. Но мы выбрали такой усложненный конец, который можно трактовать по-разному. Для того чтобы вернуться, нужно сначала уйти…»
(«Монитор», 1998 г.)
